Перезагрузка. Слово такое новомодное..
Осень. Голо кругом. И в мыслях голо.
Как природе нужна осень, так и мыслям пустота. Перезагрузка восприятия. Обновление. И самое главное, чтобы при этом обновлении не выскочила фраза "Недостаточно места на диске". Это крах... Ведь в человека новое "железо" не переустановишь, особенно в мозг.
Ознакомился с "Правилами фотоальбомов на Туристере". Озадачился. Компилляции возбраняются. А я из своего архива долго отбирал свою "Осень".
Как быть? Решил выложить. Избавиться и начать обновляться. Поэтому ниже представил такой немного странный формат блога.
Осенние словесные зарисовки с осенней фотопалитрой... Ну, как получилось, так получилось.
ПИСЬМО
Ненавижу твои смски.
Порой я не могу их понять, не могу смириться с их существованием и уж точно, никогда не смогу к ним привыкнуть.
Черт возьми!
Как же хочется, открывая почтовый ящик, увидеть, как из него выпадет обыкновенное письмо, которое свалится на мутный кафель подъезда к моим ногам.
И я замру. И я не буду сразу его открывать. Точно не буду.
Я вернусь с ним домой, и снова поднимусь на лифте в квартиру. И пусть я из-за этого куда-нибудь опоздаю. Пусть. Из-за настоящего письма можно опоздать.
Потому что я больше всего сейчас хочу постучать конвертом по столу, как делал это раньше. Взять и поднести бумажный прямоугольник к пыльной кухонной лампе, немного прищурясь, посмотреть на просвет и аккуратно оторвать полоску с края.
Очень аккуратно. Я всегда боялся рвать эту полоску. Вдруг нечаянно вместе с ней разорву и твое слово.
Настоящее письмо.С неровным оттиском фиолетового шарика вечно мажущихся чернил.
И тогда я всему поверю. Поверю каждому слову, каждой запятой. Я почувствую дыхание и услышу честность. Именно честность. Рука не напишет в письме нечестно. Я это знаю.
Я прочту его и опять перечитаю.
А через несколько минут возьму мобильник и начну смсить тебе ответ.
КОКТЕЙЛЬ
Жила была нежность. В ее обязанности входило нежить.
Жила-была грубость. В ее обязанности входило грубить.
Жили по соседству…
Грубость – исправно грубила.
Нежность – исправно нежила.
Грубость грубо сталкивала звезды с неба в бездну.
А нежность их нежно ловила, не давая им разбиться вдребезги.
Так и угасали звезды, не разбившись, прямо на лету…
Печально соседство блеска и темноты.
Жил–был человек. В его обязанности входило жить.
Он исправно жил. Исправно грубил и исправно нежил.
Грубость грубо столкнула его в бездну.
Нежность его нежно подхватила, не дав разбиться вдребезги.
А человек угас от сердца разорвавшегося, прямо на лету…
Губительно соседство грубости и нежности.
Жила была любовь. В ее обязанности входило любить.
Жила была ненависть. В ее обязанности входило ненавидеть.
Жили по соседству… Любовь - исправно любила.
Ненависть - исправно ненавидела.
Жил был человек. Любил ее и ненавидел.
И она любила его и ненавидела.
Так и жили вместе - в любви и ненависти.
А только день за днем прирастали они друг к другу все прочнее.
Удивительно соседство любви и ненависти.
Любовь или грубость, нежность или ненависть?
Какой коктейль приготовить?
Чтоб порцией не ошибиться
И долететь и не разбиться…
И телом срастись...
МОСТИКИ
В заброшенной деревушке Мишино, у канала, мне перегородил дорогу симпатичный и в меру злобный, черный козел.
Хозяйка его - баба Граня, неделю назад мужа своего на опушке у дома похоронила.
- Пил он, сынку, сильно пил. Я его из Дубны с больницы вот только привезла. Цельных полгода там лежал, кололи лекарствы. А в дом как вошёл...
Баба Граня стоит у калитки, руки крестом поверх частокола положила и смотрит прямо на меня.
Взгляд у неё необычный, какой-то широкоформатный. Со мной разговаривает, а сама вокруг всё примечает.
- Куды полез! - окрикнула воинственного неугомонного козла, да без вздохов и придыханий опять в мой адрес:
- Как его с лазарету выпустили, в первую ночь Ефимка в сенях заперси и выпил…, а сердце зараз и померло.
Стою, велосипед придерживаю, и что сказать не знаю.
В голове осколки себя, двадцатипятилетнего, держащего трёхлитровую банку, в которую Граня мне льет из бидона ещё теплое молоко. Руки у неё от солнца и земли черные, сухие и не женские вовсе. И сейчас они такие же, как и двадцать лет назад, может чуть тоньше стали.
- Бесы его попутали. Точно бесы… А ты-то куды собрался?
- Да на канал, ба Граня, а там, глядишь, и до Храма докачу.
- За Фимку свечку зажги. Сейчас денег дам.
Баба Граня встрепенулась и суетно заторопилась в избу.
А я споро покрутил педали в размышлениях о виноградной лозе, которая приносит нам три грозда – услаждения, упоения и третий - печали и горя.
Качу вдоль канала, а на нем открыли шлюзы. Баржи бесшумно навстречу.
Вот хорошо быть баржей.
Тебя чем-нибудь загрузили, выписали путевой лист и плывешь в одну сторону, почти по прямой, от А к Б.
А тут, под ногами, скользких дорог нашей обыденной повседневности хоть отбавляй.
И не разобрать, где А, а где Б.
Вокруг одни мостики хлипкие между пунктами существования. Одни ведут в чисто поле, другие в болото.
Знать бы, по каким вышагивать. Никто ж не окрикнет, как баба Граня:
- Куды полез!
