Только не надо думать, что я сейчас собираюсь кого-то запугивать.
Дело совсем не в этом. Тут другое.
Тут давняя попытка разобраться с вопросом «Ну, почему?».
Ну, почему существует этот процент «избранных» путешественников, которые в любом месте, выйдя за порог дома, умудряются вляпываться во «все тяжкие»?
Сломанные ноги – пройдено, укусы змей, отравления, ожоги, синяки – было. И, как подарок судьбы, как мелкий штрих - порванные «в клочья» плавки на «камикадзе» в аквапарке…
Я уж молчу про все эти бананы, парапланеры, прицельные удары «ниже пояса» верблюжьих копыт и полетов чаек над головами - этих белоснежных птичек, с благодатью разбрызгивающих свой помет на восторженного путешественника.
Нет бы кто-нибудь взял и распределил поровну злоключения между всеми нами, выезжающими на отдых в поисках своего пресловутого «рая»!
Даже зная это свое предначертание, я как-то раз, возвращаясь из отпуска без травматических приключений, все равно умудрился «отметиться». Залег в хвосте «Ил-86» на ряд разложенных сидений, умиротворенно расслабился и сладко заснул в неудобной позе с мыслью о жене:
«Всё! Все позади! Дорогая! Я в порядке!».
А с ударом шасси о московскую ВПП очнулся и с ужасом осознал, что бортовым кондиционером мне намертво прострелило шею.
Теперь я осторожничаю. Каждый вздох под контролем.
Но… Бесполезно. Выйти сухим из воды все равно не получается.
Тунис. Ла Марса.
Не имеет смысла раскрашивать пейзаж - совершенно пустынный пляж, прозрачная вода да наша спетая компания.
Гордо выбираюсь по мелководью из моря и, вдруг, что-то «ч-ччирк» по ноге, словно крапивой на даче, и у меня появляется маленькая кровавая точка на щиколотке.
Минута, две - начинает кружиться голова и судорожно дрожать подбородок.
В поисках доктора - бегом в ближайший отель.
А вот и он – клятвенник Гиппократу. Тихо сидит себе в маленькой комнатке за столом, подперев голову рукой.
Разговор на русско-английском:
- Доктор! Меня кто-то укусил в ногу! Мне плохо!
Молчание. Взор врача устремлен в бесконечность.
- Доктор! Посмотрите! Кровь! Я сознание сейчас потеряю!
Взгляд медика, эдакого всезнающего знахаря, медленно сползает на пол.
Я беру страдальческую ногу в руки и, немыслимо ее вывернув, пытаюсь подсунуть ранку прямо к его немигающим зрачкам. В своих гимнастических экзерсисах я - почти Алина Кабаева.
- Доктор! Укусили! Больно, твою мать! Надо укол! Укол мне надо! Сыворотку!
Мне же становится все хуже и хуже: то ли от вида этого замороженного кондиционером персонажа в белой шапочке, то ли действительно от укуса. Перед глазами все начинает расплываться…
- Доктор! Под водой! Кто-то… Меня… Упсс!
Тунисец, оторвав взгляд от моей уже начинающей распухать ранки, прищуривает глаза и как-то по-иному, вкрадчиво, смотрит на меня:
- З-ззззз!!!
За этим его столь многозначительным «з-ззз» следует исполненный пальцами жест, символично изображающий муху или осу…
- Какая оса?! Олух! Под водой кто-то меня! Под водой! Осы под водой не летают!
Время уходило. Я считал минуты.
- Дай бумажку! – отчаявшись, попросил я.
Все то дальнейшее, что происходило между нами можно почерпнуть на фотокадре, приложенном к рассказу.
В центре – нарисованная мною нога. Все остальное - в левом верхнем углу – осы или мухи, морской ежик, довольно красивая и убедительная змея - уверенно выведено рукой тунисца. Там же - непонятный мне приговор, его вердикт:
– «Рыба–Геп!».
До сих пор «Рыбу-Геп» я в словарях так и не нашел…
А тогда после навязчивых потуг этого «ветеринара» померить мне давление я из кабинета рванул прямо к такси. Рванул назад, на судно, приложив к ранке купленную по дороге папайю (по опыту знаю – иногда помогает).
Всю дорогу в порт ехал молча, смиренно глядя на улыбающегося мне мальчугана с многочисленных расклеенных афиш на каменных заборах.
Казалось, что и пацан вторил доктору. Да и всей этой тунисской медицине:
- З-зззззззз….
